Металлургическая империя Демидовых

“Демидыч! ...Лей больше пушкарских снарядов и обыскивай по обещанию серебряную руду...”

XVIII век стал переломным для соборной, домостройной преемницы Византии. Деятельный помазанник божий Петр задал России новый, невиданный прежде ритм и буквально «втолкнул» её в европейский мир. Но чтобы Россия заняла достойное место в ряду западных держав и в нужный момент могла «стукнуть кулаком» по европейскому столу, необходимо было обратить пристальное внимание на отечественную тяжелую промышленность. Большинство частных предприятий в петровскую эпоху принадлежало иностранцам, но на рубеже XVII- XVIII веков талантливый оружейник Никита Демидович Антюфьев могучим плечом потеснил всех иноземных конкурентов, создав металлургическую империю Демидовых.

Горное дело – по западному образцу.

Утверждать, что Демидов стал родоначальником российской металлургии, было бы неверно: ещё в XVII веке в России возникли принадлежавшие торговому частному капиталу предприятия тяжелой промышленности, – решающую роль в их появлении сыграло западноевропейское купечество. В тридцатые годы XVII века был основан комплекс железоделательных и оружейных предприятий в районе Тулы, Каширы и Алексина. Его владельцами являлись нидерландцы Андреас Виниус, Тилеман Лус Акема и сын гамбургского купца, ещё при Борисе Годунове обосновавшегося в Москве, Петр Гаврилович Марселис. Внедряя на мануфактурах передовые технологии своего времени, европейские заводчики добились лидирующего положения на российском рынке.

Новаторство западных предпринимателей заключалось ещё и в том, что они создали мануфактуры с полным циклом производства: от переработки руды и выплавки металла до выпуска готовых изделий из железа, включая оружие. Размах основанного европейцами производства был очень внушителен: в середине XVII века ими ежегодно выпускалось более тысячи тонн железа и изделий из него. Во второй половине XVII века серьезным конкурентом мануфактурам Виниуса, Акема и Марселиса стал Олонецкий комплекс железоделательных предприятий гамбуржца Генриха Бутенанта. Русские бояре Б.И. Морозов и И.Д. Милославский тоже вкладывали средства в отечественную металлургию, но сдвинуть европейцев с ведущих позиций им так и не удалось.

Петр Первый, реформируя страну, поставил задачу поднять промышленность до европейского уровня: на основе западных знаний и опыта им задумывалось строительство отечественной индустрии и зарождение класса русской буржуазии.
Особенно остро вопрос «самостийной» промышленности встал накануне войны со Швецией: в условиях почти абсолютной зависимости от «свейского железа», при практическом отсутствии русских специалистов горного дела, рассчитывать на победу не приходилось. По условиям жалованных грамот, выдававшихся иностранным предпринимателям на строительство заводов в России, они были обязаны "людей нашего царского величества велеть мастерам учить всякому железнаго дела заводу ковать и плавить, и печи, и заплоты, и мельницы делать, и ремества никакого от русских людей не скрывать". Но это требование выполнялось далеко не всегда. В одном из свидетельств заводских рабочих значится: «русских людей немецкие люди ремеслу никакому не учили; а которые русские люди у них, иноземцов, видя какое ремесло и станут учиться, и немецкие мастеровые люди за то бивали и от тех дел от себя прочь отбивали".
К началу XVIII века ни один русский заводчик не являлся серьезным конкурентом голландским и немецким предпринимателям: европейские знания находили прекрасное применение в богатой природными ресурсами стране. Царь, несмотря на большую заинтересованность в сотрудничестве с западными профессионалами, всерьез задумался о развитии металлургической отрасли под началом русских специалистов.

Тульский оружейник осваивает Урал.

В преддверии Великих реформ Петр посетил Тулу, где заказал местным мастерам пробную партию оружия по иностранному образцу. Быстрее всех монаршую волю исполнил даровитый кузнец Никита Антюфьев (фамилию Демидов – производную от отчества – он получит позднее) – давний поставщик ружей для Потешных полков: уже через месяц ко двору были доставлены 300 алебард превосходного качества. Молчаливый, напористый, работящий, Никита быстро брал новые высоты: уже в 1696 году оборотливый кузнец возвел на собственные сбережения свой первый доменный завод под Тулой.
Но основным этапом в становлении Демидовского почина стала Северная война. Поставки шведского железа в страну прекратились, и вопрос о разработке собственных залежей стал первоочередным в дни борьбы за Балтику.

Правительство, осознав всю важность становления отечественного горного дела, в 1702 году передало Никите Невьянский завод, тем самым сместив центр горной промышленности из Европейской части России на Урал. Несколькими годами ранее “тульскому железных заводов мастеру Никите Антуфьеву” были отправлены на испытания первые образцы уральской руды. Тульский специалист дал положительную оценку пробной партии; тогда же ему было предложено основать первую железоделательную мануфактуру в районе реки Нейвы.
Отдавая завод в частные руки, царь считал, что Демидов «лучше, чем казна, будет снабжать армию боевыми припасами, и, вместе с тем, его завод послужит хорошим примером для казенных заводов». Акт передачи государственного завода частному лицу стал прецедентом в российской промышленности, и, одновременно, положил начало распространенной позднее практике «сбыта» захудалых предприятий на руки хозяйствующим объектам.
Однако, оказывая высочайшее «доверие», великий реформатор не обошел вниманием и свои интересы: в качестве платы за Невьянский завод, промышленник в течение пяти лет обязан был поставить «сколько возможно железных изделий». Вслед за актом передачи Невьянского завода Демидову последовал наказ императора, закрепляющий его обязанности перед царем и государством. Предписывая заводчику следить за вверенными ему территориями, Петр, с одной стороны, признавал промышленника полновластным хозяином отданных ему земель, а, с другой –ненавязчиво напоминал ему о том, кто является их истинным хозяином.

Рождение монополии.

Сотрудничество власти и её деятельного подданного поддерживалось многочисленными привилегиями, предоставляемыми промышленнику. В начале 1709 года Демидову был жалован чин комиссара, ставший фактическим разрешением на постройку заводов за свой счет. Помимо этого, данное «повышение», по сути, ставило заводчика над местной властью, предоставляя право действовать по собственному усмотрению: "А буде до тебя кому в чем какое дело, – велеть на тебя бить челом в Сибирском приказе, а в городах воеводам и приказным, и всяким присланным людям мимо Сибирского приказу тебя и детей, и людей твоих ни в чем не ведать". В указе присутствовал и ещё один очень важный пункт: демидовские товары следовало пропускать без каких бы то ни было задержек и проволочек.
Никита Демидов, без сомнения, стремился стать монополистом в металлургии. Четко представляя себе стратегию борьбы за лидерство, он бросил все усилия на «войну» за государственные заказы.

В Сенат поступало немало заявлений о возможных поставках вооружения, и заводчику необходимо было добиться того, чтобы царь предпочел всем поставщикам именно его. Снизив цены на предлагаемую продукцию, Демидов «сдвинул» с пьедестала своего основного соперника –государственного поставщика Меллера: Сенат вынес решение о покупке по ценам в два раза меньшим, чем запрашиваемые заводчиком –иноземцем.
К 1713 году царь даровал хозяину уральских руд право на монопольные поставки железа для русской артиллерии, а в 1718 году Демидов оттеснил всех конкурентов в поставках железа для Адмиралтейства, причем его продукция была освобождена от внутренних таможенных пошлин. А если Адмиралтейство заказывало больше железа, чем расходовало, Демидову было позволено продавать излишки по свободной цене, правда, теперь уже с уплатой пошлин. Деятельный промышленник обошел всех конкурентов и в заготовке леса для морского ведомства: в сжатые сроки и в количестве, превышающем импортные показатели, на верфи был доставлен превосходный дуб, цена которого понравилась царю куда больше, чем запрошенная иностранными «снабженцами». Важной вехой в сотрудничестве нарождающейся промышленности и власти был договор на поставку фонтанных труб для петербургских пригородных резиденций.

Утвердившись в роли государственного поставщика, Демидов начал расширять уральские владения. В 1718 году вырос Быньговский завод, а также несколько медно- и чугунолитейных предприятий. Размах его деятельности был поистине невероятен: в 1719 Никите Демидову были переданы казенные Верхотурские чугуно- и медеплавильные заводы; в 1725 году заработали домны Нижнетагильского, а через год –Нижнелайского заводов.
Промышленные успехи Демидовых основывались на крепостном труде. Петр I, делая большую ставку на разработку уральских руд и вверяя это ответственное дело не менее ответственному и толковому специалисту, в 1703 году издал указ, согласно которому «велено ему, Никите, в работу …отдать Верхотурского уезду Аяцкую, Краснопольскую слободы з деревнями и со всеми крестьянами, и з детьми, и з братьями, с племянниками, и землею, и со всякими угодьи…». Но царская милость не всегда была так однозначна: за предоставляемые привилегии Отец Отечества держал заводчика в стальном кулаке. Никита Демидов прекрасно знал, что за просрочкой или невыполнением государственных заказов последует полный крах его грандиозного металлургического начинания: заводы, им основанные, тут же перейдут в руки другого, более покладистого и угодного царю хозяина.

Однако заводчик тоже умел потребовать свое: в 1720 году, став бесспорным монополистом на рынке государственных поставок, он повысил цены на предоставляемую продукцию. Правительство согласилось с изменениями в «тарифах».
Уральский промышленник, чувствуя давление царской воли, постоянно искал баланс между монаршими и собственными интересами и проектами. Но, даже находясь под присмотром строгого «государева ока», Никита смог выстроить и запустить пять заводов, по выплавке чугуна и железа намного превосходивших казенные уральские предприятия. Благодаря организаторским способностям и природным талантам даровитого управленца Демидова, Россия с 1712 года отказалась от импорта оружия, а уже с 1716 года уральский металл шел на экспорт. За высочайшее качество металла демидовские предприятия получили официальное заводское клеймо «Старый соболь».
В 1720 году Никите Демидовичу Антюфьеву было пожаловано дворянское звание под фамилией Демидов. Но крупнейший российский заводчик к высочайшей благодарности относился со скепсисом. Дороже всего рачительному хозяину было заключение Берг- коллегии о его Невьянском детище: «Таких заводов не токмо в Швеции, но и во всей Европе не обретается».

Никита Демидов являлся главным советником царя в вопросах металлургии: после ликвидации в июне 1711 года малоэффективного Рудокопного приказа, в России почти целое десятилетие отсутствовал центральный государственный орган, управлявший горным делом, и Петр частенько полагался на авторитетное мнение уральского промышленника. В августе 1722 года, во время Персидского похода, государь отправил заводчику такие строки: “Демидыч! Я заехал зело в горячую сторону. Велит ли Бог свидеться? Для чего посылаю тебе мою персону. Лей больше пушкарских снарядов и обыскивай по обещанию серебряную руду...”

Демидовский «бонапартизм».

В 1725 году зачинатель российской горной промышленности скончался. Свой почин он передал сыну Акинфию, верно разглядев в нем особые способности к ведению дел. Кипучая деятельность преемника принесла невероятные результаты: количество заводов с пяти доставшихся в наследство он увеличил до 25, кроме того, являлся владельцем 85 железных и медных рудников и обладателем огромного, по тем временам, речного флота. В различных городах и губерниях России ему принадлежало 120 великолепных домов и 215 поселков.
В тяжелое послепетровское безвременье Акинфий сумел добиться ряда льгот для своих заводов: его стараниями цены на государственные заказы были повышены, а в периоды, когда казне не требовались демидовские услуги, ему было позволено продавать железо по свободным ценам.

Но после смерти царя-реформатора новые высоты давались Демидовым все труднее: за эпохой Петра Алексеевича последовали «смутные» для российских предпринимателей времена. Преемники царя- реформатора, к сожалению, не усвоили «отцовского» урока, и, вместо того, чтобы пойти на союз с нарождающейся буржуазией, мелочным контролем тормозили развитие отечественной промышленности.
В начале тридцатых годов XVIII века императрица Анна Иоанновна сочла необходимым строгий государственный надзор за деятельностью успешного промышленника: В.Н.Татищеву, управляющему уральскими заводами, было приказано "смотреть, дабы на заводах без указа пушек, мортир, бомб, ядер, фузей, шпаг, копий и никаких военных орудий не делали, и никому за границы не продавали".
Понимая, что открытого диалога о нуждах промышленности с венценосной особой не выйдет, Акинфий Демидов начал искать обходные пути.
Стараясь уберечь процветание своего детища от метких «ударов» власть предержащих, Акинфий сумел «увести» у государства богатые медной рудой Томские земли.

Заявка на разработку залежей в Сибирской губернии уже была подана в Берг- коллегию и копи по праву принадлежали казне, но Акинфий сумел перетянуть одеяло на себя и заполучить «золотое руно». Числились за склонным к аферам промышленником и такие грехи, как сокрытие объемов выплавки и невыплата десятины (в XVIII веке все металлургические предприятия обязаны были передавать в казну десятую часть продукции). Объемы утайки порой доходили до 50 % от действительно произведенной продукции. Однако, скрывая истинные мощности своих предприятий, Акинфий преследовал не только коммерческую цель: в нестабильную эпоху дворцовых переворотов государство ввело строгие нормы выпускаемой продукции, за превышение которых грозило отчуждение заводов.
Особо тяжелым для промышленника стал указ Анны Иоанновны 1736 года, призванный сделать изготовление оружия государственной монополией и предписывающий Демидову ограничить количество домен на Сибирских заводах до шести. Заводчик начал «мудрить», желая укрыться от чрезмерной царской инициативности.

Спустя некоторое время оборотистому предпринимателю приписали такие преступления, как фальшивомонетчество и контрабандная продажа оружия южным соседям России. Слухи о незаконной выплавке серебра и золота циркулировали на просторах страны с особым постоянством, но дело удалось замять благодаря страсти Бирона к «подаркам».
В 1729 году на «отвоеванных» у казны Томских землях был запущен Колывано-Воскресенский завод. Демидов, приобретая алтайские копи, убил сразу нескольких зайцев: помимо заявленной черновой меди, он тайно добывал драгоценные металлы.
Через десять с лишним лет об этом донесли Елизавете Петровне. Чтобы избежать краха, Акинфий предложил императрице создать частную компанию под эгидой Кабинета Её Императорского Величества, учредителями которой стали бы три лица- Елизавета Петровна, кабинет- секретарь Иван Антонович Черкасов, за сходную плату лоббировавший интересы «государственного изменника», и сам Демидов. Таким образом, разработка серебра и золота велась бы в обход казны и баснословные прибыли растекались бы только по трем карманам. Государыня предложением заинтересовалась. Но сделке помешала скоропостижная кончина Акинфия Никитича в 1745 году. Уже в 1747 году Колывано-Воскресенские рудники перешли в ведение кабинета Елизаветы Петровны, и прекраснейшая из цариц стала обладательницей самых богатых в мире золотых приисков.

Сорок лет «возводилась» металлургическиая империя Демидовых, крупнейшая в XVIII веке монополия, дававшая, по скромным подсчетам, две трети всего металла в Российской империи. Продукцию «Старого соболя» охотно покупала Европа и Америка. Англия – колыбель индустрии – и та уступала дорогу демидовскому напору: уральские заводы по мощностям втрое превосходили английские. Но после смерти Акинфия горная империя стала чахнуть без твердой хозяйкой руки: развитие гигантского комплекса предприятий под постоянной угрозой царского вмешательства наследникам было уже не под силу.
Двое сыновей Акинфия уже через несколько лет продали доставшиеся заводы и рудники, и только Тагильские, закрепленные за младшим отпрыском, оставались демидовскими вплоть до 1918 года.
Вековая династия предпринимателей Демидовых не состоялась: не хватило «пассионарности» и государственной поддержки.

АРИНА ДАНИЛОВА

Статья была опубликована в сентябре 2008 г. в информационно-аналитическом журнале Федеральной антимонопольной службы "Конкуренция и рынок", стр.134-136 - Конкуренция и рынок