Автомобили и их владельцы

АВТОПАРК НАБОКОВЫХ

В Петербурге начала XX века автомобиль еще считался роскошью, а не средством передвижения. К 1913 году в столице было зарегистрировано 2585 автомобилей.
Владение самоходной каретой было прерогативой богатых, и чаще всего, знаменитых. Например, отец писателя Владимира Набокова, Владимир Дмитриевич Набоков, — юрист, публицист и лидер партии кадетов, — был к тому же и автолюбителем. В его автопарке было несколько машин, которые он время
от времени менял.

«Повернув на Невский, автомобиль минут пять ехал по нему, и как весело бывало без усилия обгонять самых быстрых и храпливых коней... Мы сворачивали влево по улице с прелестным названием Караванная, навсегда связанной у меня с магазином игрушек Пето и с цирком Чинизелли, из круглой кремовой стены которого выпрастывались каменные лошадиные головы. Наконец, за каналом, мы сворачивали на Моховую и там останавливались», — вспоминает его сын,  Владимир Набоков, свою дорогу в Тенишевское училище. По очевидной причине сверстники недолюбливали юного Набокова, родившегося с серебряной ложкой во рту. «Особой причиной раздражения было еще то, что шофер«в ливрее» привозит «барчука» на автомобиле, между тем как большинство хороших тенишевцев пользуется трамваем». Об этом мы читаем в автобиографических произведениях Набокова "Другие берега" и "Память, говори".

Мало того, что Набокова доставляли в учебное заведение на моторе, так и делалось это еще каждый день в разных автомобилях. Вот как об этом вспоминает автор:

«Прежде всего я смотрел, который из двух автомобилей, «Бенц» или «Уолзлей», подан, чтобы мчать меня в школу. … По сравнению с бесшумной электрической каретой, ему предшествовавшей, очерк этого «Бенца» поражал своей динамичностью, но, в свою очередь, стал казаться старомодным и косно квадратным, как только новый длинный черный английский лимузин ролс-ройсовых кровей стал делить с ним гараж во дворе дома. … Начать день поездкой в новой машине значило начать его хорошо».

Что за машина такая — Уолзлей? Это немного курьезная транслитерация названия английской марки Wolseley, выпускавшей автомобили с 1901 по 1975 годы. До революции в столице Российской империи работало ее представительство по адресу Петербургская набережная, дом 30, квартира 1.
Набоковский лимузин Уолзлей ожидала любопытная судьба. Шофёр Цыганов, бывший гонщик, летом или осенью 1917-го года, «вскоре после выхода отца из кабинета Керенского, решил спасти мощный Уолзлей
от возможной конфискации, для чего разобрал его на части, а части попрятал в различные, одному ему известные места. Еще позже, в сумраке трагической осени, когда большевики уже брали верх, один из адъютантов Керенского просил у моего отца крепкую машину, которой премьер мог бы
воспользоваться, если придется спешно бежать; но наш слабый, старый Бенц для того не годился, а Уользлей конфузным образом исчез», — вспоминал Набоков. В итоге Александр Федорович Керенский уехал из Зимнего дворца на открытом американском Pierce-Arrow и даже сумел добраться на нём до Пскова.

Модель Уолзлей, которой владели Набоковы, была сконструирована так, что пассажирское сиденье было закрытым, а вот шоферское — открыто всем ветрам. Поэтому в шоферскую униформу тех времен входила шуба или доха, а также длинные, по локоть, перчатки. Чтобы водитель услышал пожелания пассажира, надо было воспользоваться специальным рупором. Набоков его описывает так: «писклявая, бледно-серой материей и сеткой обтянутая груша, сообщавшаяся с бледно-серым шнуром, ведущим к водителю».

Кроме этих респектабельных городских машин у Набоковых был загородный «Торпедо-Опель». На нём шофер Пирогов возил семью по Варшавскому шоссе, открыв глушитель, «со скоростью семидесяти километров в час, что тогда казалось упоительным».

Автомобилем владел и лесопромышленник Евсей Лазаревич Слоним — отец Веры,
будущей жены Владимира Набокова. В 1911 году ему принадлежал одноцилиндровый De Dion Bouton. Возможно, этот автомобиль встречался на петербургских улицах с «Бенцем», мчащим будущего зятя в училище на Моховую!

Кстати, став взрослым, Владимир Набоков так и не научился водить автомобили. Приехав в Америку в 1948 году, он приобрел первую машину, чтобы было на чем ездить ловить бабочек, но водила ее жена писателя, Вера. «Госпожа Набокова спустилась с веранды к автомобилю и устроилась за рулем. Набоков, который сам не водил, садился сзади справа. Он принципиально был против быстрой езды. Для уверенности, что его жена не превышает 40 миль в час, была заказана специальная опция. К спидометру был приделан предупреждающий клаксон. Но жена Набокова всегда сдвигала его к шестидесяти», — писал репортер Роберт Бойл в Sports Illustrated.
Были в Петербурге и другие автолюбители, просто они не владели словом так, как Набоков, и не оставили нам столь ярких воспоминаний. Но все же за некоторыми из них любопытно проследить.

ВОКРУГ СВЕТА ЗА 80 ДНЕЙ

В конце 1908 года молодой барон Владимир фон дер Остен-Сакен заключил пари на 50 тысяч рублей. Он поспорил, что совершит кругосветное путешествие по всем материкам, кроме Австралии. В ходе путешествия он должен был передвигаться пешком, ездить на пароходах и по железным дорогам, и не менее 15 тысяч вёрст проехать на автомобиле. При этом барон обязался выехать без копейки денег и все средства к жизни добывать в пути.

По всей видимости, Остен-Сакен затеял эту авантюру ради славы, и очень в этом преуспел. Приключения барона вызвали бурный интерес у публики, а имя сразу стало известным не только в столице, но и во всей России.

Совершая автомобильную часть своей кругосветки, барон и его спутники попадали в крупные аварии. Например, за Валдаем автомобиль на полном ходу налетел на закрытый шлагбаум, в щепки разломал его, а сам слетел под откос. А после отъезда из Казани автомобиль и вовсе загорелся. Оказалось, что в Казани вместо машинного масла в машину залили растительное. Чудом водитель и пассажиры не пострадали.

Дальнейший маршрут Остен-Сакена лежал до Владивостока, затем в Цуругу (Япония), Йокогаму, в Южную Америку и Африку. В путешествии его сопровождали супруга и корреспондент «Синего Журнала» Полянин.


АДВОКАТ АВТОМОБИЛИЗАЦИИ

Адвокатом автомобилизации можно назвать М. И. Хилкова, министра путей сообщения Российской Империи в 1895 - 1905 гг.. При нём в 1896 г. появился документ под названием «О порядке и условиях перевозки тяжестей и пассажиров в самодвижущихся экипажах», разрешивший массовое использованиеавтомобиля в качестве пассажирского и грузового транспорта.

Хилков пёкся о развитии российских автомобильных дорог, следил, чтобы их качество соответствовало уровню передовых европейских стран. Он лично участвовал в ряде автопробегов. Благодаря одному из таких путешествий появился курорт Гагры. В 1899 году совместно с принцем Александром Петровичем Ольденбургским (членом Императорского Дома Романовых) Хилков отправился в Черноморскую губернию. Они планировали изучить возможности прокладки железной дороги вдоль моря. По дороге из Новороссийска в Сухуми путешественники остановились в Гаграх — заброшенном уголке, где сохранился лишь древний храм и развалины крепости. Восхищённый красотой и климатическими условиями бухты, принц Ольденбургский задумал превратить её в «русскую Ниццу», что и было вполне осуществлено, когда в феврале 1901 года указом императора Николая II на создание курорта была отпущена земля, и началось строительство.

После событий 1917 года Петроград стремительно приходил в запустение, и в  голодном, холодном городе, население которого к концу Гражданской войны сократилось едва ли не вчетверо, говорить о роскоши уже не приходилось.