Блог «Ленинградской симфонии»

Атлантами в Петербурге никого не удивить. Но если это атланты-варвары?
В Сапёрном переулке есть дом, фасад которого мог бы победить в конкурсе декоративных элементов: здесь Вас встретят львиные и кошачьи маски, кариатиды, фриз с драконьими головами, десятки фигурок путти. Но самое поразительное — это атланты. Не классические античные исполины, а усатые и бородатые дикари в шкурах и сапогах, с насупленным взором и занесёнными для удара кулаками. Эти фигуры стали архитектурным символом дома на Сапёрном, 13 и поводом для множества догадок.

На рубеже 1920-х — 1930-х годов в жизнь советского человека пришли фабрики-кухни— новое для того времени явление, в котором пересекались утопические идеи, социальная инженерия и архитектурный авангард.

Если XVIII и большая часть XIX столетия были отмечены страстью ко всему французскому, то в преддверии XX века пришла мода на всё английское. Поэтому неудивительно, что первые образцы стиля модерн в столице тоже носили отчётливо английские черты. И сегодня мы поговорим о комплексе построек загородной дачи великого князя Бориса Владимировича, созданном в 1896–1897 годах в Царском Селе.

Если Вам кажется, что 1920-е — это господство конструктивизма, мы готовы указать на исключение — здание Кузнечного рынка, как будто перенесенное в Ленинград из эпохи итальянского Возрождения.

В конце 2024 года одна из улиц в Невском районе Петербурга получила название Ультрамариновой.
И сегодня мы расскажем о появлении этого удивительного топонима.

Итак, герой нашего повествования — Георгий Иванович Веге, успешный врач, ставший "ультрамариновым королем" дореволюционного Петербурга.

Мы часто рассказываем о доходных домах, а сегодня предлагаем Вам представить себя петербуржцами конца XIX века, находящимися в поисках съемной квартиры. Как был устроен рынок жилья в  дореволюционной столице и какие варианты можно было подобрать для своей семьи?

Имя Владимира Михайловича Бехтерева — знаковое в науке о человеке. Психиатр, невролог, психолог, просветитель, создатель уникальной научной школы, реформатор, — он родился в Вятской губернии, но именно Петербург стал центром его профессиональной деятельности. Здесь Бехтерев учился, преподавал, основывал крупнейшие клиники, создавал научные институты и формулировал подходы, опередившие время. Сегодня — пять адресов в Петербурге, хранящих память об академике Бехтереве.

В середине 19 веке американская швейная компания «Зингер» завоевала российский рынок и предполагала сделать его плацдармом для покорения стран Востока. К концу 19 столетия компания продавала в России до 100 тысяч машинок ежегодно и в 1900 открыла в Подольске собственное производство. Зримым подтверждением коммерческого успеха и поистине планетарных амбиций компании должно было стать невиданное по тем временам офисное здание в самом центре российской столицы.

Петербуржцы XIX-XX вв.горели страстным желанием выехать из суетного мегаполиса за город, поэтому ближайшие окрестности столицы попали в орбиту дачной экспансии.
Шуваловские земли на Парголовских высотах привлекали  петербуржцев пейзажами и чистым лесным воздухом. Убежденность горожан в благотворном влиянии здешних мест на здоровье была столь велика, что когда в 1831 году в столице вспыхнула эпидемия холеры, «многие петербургские жители пытались укрыться в Парголове – деревне в десятке километров от столицы, которая оказалась до того наполнена беглецами из столицы, что не было ни одной свободной крестьянской избы» (газета «Северная пчела»). Весьма похоже на ковидное бегство из города в 2020 году, не правда ли?

Район Шувалово-Озерки называют “Шуваловской Швейцарией” - так живописно и причудливо здесь соседствуют озёра, возвышенности и леса. Для равнинного Петербурга Парголовские высоты в 60 метров над уровнем моря - это действительно Парнас. Об истории этих мест мы расскажем в сегодняшнем материале.

В начале XX века возникло абсолютно новое явление в жилищной сфере Петербурга – товарищества собственников квартир. Так что договор долевого участия – это не выдумка современных застройщиков, продающих воздух, а петербургские реалии столетней давности: «на котловане» в фонд товарищества вносилась половина стоимости будущей квартиры, а остальная сумма выплачивалась в рассрочку. Знакомые условия, не правда ли?

И сегодня мы сделаем обзор самых интересных объектов долевого строительства в дореволюционном Петербурге.

Отто фон Бисмарк жил в Петербурге на Английской набережной, 50 с 1859 по 1862 годы, являясь прусским послом, и вообще-то очень страдал от скуки. Но скука эта была связана скорее с его должностными обязанностями, а вовсе не с российской столицей. В это время в Петербурге и Москве проживало примерно 40 тысяч прусских подданных, и Бисмарку было вменено в обязанности заниматься вопросами своих соотечественников. В столице Российской империи Бисмарк жил в великолепном особняке на престижной Английской набережной.

В истории Петербурга много видных женщин: императрицы, фаворитки, светские львицы. Но гораздо больше – женщин невидимых, тех, кто работал, создавая повседневность нашего города. Кем могла работать барышня в дореволюционной России и зачем ей это было надо? Последний вопрос, конечно, риторический. А об остальном – наша статья.

В 1920-е казалось, что до новой жизни можно подать рукой. Идеи утопического социализма, обобществления быта и ухода от частной собственности имели особенный успех среди интеллигенции. И вот в конце 1920-х на ул. Рубинштейна, 7 появился экспериментальный дом-коммуна инженеров и писателей.

Нередко можно услышать, что трех- и четырехэтажные дома на Тракторной улице близ станции метро "Нарвская" были построены пленными немцами в период послевоенного восстановления Ленинграда, однако это совершенно не так: улица Тракторная стала частью проекта по созданию "образцового квартала" для рабочих, осуществлявшегося ещё в 1920-е годы.

Недавно в нашем телелеграм-канале мы писали о музее политической истории, расположенном в бывшем особняке Матильды Кшесинской. Балерина владела не только этим великолепным домом в столице, но и являлась хозяйкой не менее роскошной дачи в Стрельне.

Каменный остров связан с именами многих знаменитых петербуржцев. Среди домовладельцев в этом заповедном уголке бывшей столицы - придворный банкир, меценат Александр Людвигович Штиглиц. 

8 сентября 1941 года вокруг Ленинграда сомкнулось блокадное кольцо. Уже в первые недели войны, когда немцы стремительно продвигались по территории СССР,  в городе решено было приступить к укрытию и маскировке архитектурных памятников, которые не только являлись объектами культурного наследия, но и могли служить ориентиром для врага во время артобстрела.
О том, как создавалась маскировка для главных зданий Ленинграда, мы расскажем в этой статье.

В Петербурге начала XX века автомобиль еще считался роскошью, а не средством передвижения. К 1913 году в столице было зарегистрировано 2585 автомобилей.
Владение самоходной каретой было прерогативой богатых, и чаще всего, знаменитых. Например, отец писателя Владимира Набокова, Владимир Дмитриевич Набоков, — юрист, публицист и лидер партии кадетов, — был к тому же и автолюбителем. В его автопарке было несколько машин, которые он время от времени менял.

На прошлой неделе мы писали о Калашниковской хлебной бирже. Конечно, в начале 20 века в столице работали и мукомольные предприятия.
История одного из них началась в 1907 г с постройки паровой мельницы, принадлежащей купцу Д. И. Мордуху. Мельница стояла на месте впадения Обводного канала в Большую Неву, и это сильно помогало в логистике. Предприятие быстро росло, повышался уровень механизации, и в 1914 г. мельницу электрифицировали. Здесь сложился целый «хлебный городок», ставший началом крупной мукомольной промышленности в городе.

Нынешняя Синопская набережная в конце XIX века была центром столичной хлебной торговли: всем прекрасно известен капризный петербургский климат, сделавший наш регион зоной рискованного земледелия, – поэтому столица зависела от поставок продовольствия из центральных и южных регионов Российской империи. Барки, груженные зерном, шли к берегам Невы с Волги и не только обеспечивали хлебом крупнейший город страны, но и отправляли зерно на экспорт –через Балтийское море в Европу.

После октябрьской революции, 6 декабря 1917 года, Финляндия провозгласила независимость, и граница с Советской республикой прошла в 30-35 км от Петрограда. Многие горожане, желавшие переждать на даче тревожные времена, оказались в вынужденной эмиграции, не вернувшись в бывшую столицу уже несуществующей империи…

Необязательно быть на мели, чтобы ходить в магазин как на экскурсию. Шикарные, просторные дворцы потребления, созданные в начале XX века, и сейчас поражают элегантностью и изысканностью. 

Таков торговый дом у Красного моста — представитель класса grand magasin, появившихся в Париже в конце 1860-х годов.

В изнеженной столице до известных событий 1917 года меха - обязательный атрибут гардероба успешных мужчин (можно вспомнить знаменитый портрет Шаляпина в "барской" шубе кисти Кустодиева) и их прекрасных избранниц (приличные дамы уж всенепременно позировали живописцам в манто). Соболь, куница и горностай, - все это можно было купить в Доме Мертенса на Невском, 21.

В 1891 было учреждено Экономическое общество офицеров Гвардейского корпуса, в котором состояло 4000 пайщиков, и среди них - великие князья. Почему же гвардейцы нуждались в собственном торговом доме?

Сто с лишним лет назад, проехав всего полчаса от Финляндского вокзала на паровичке, можно было оказаться в чудном дачном поселке, где посреди владений Лесного института в прекрасном единении с природой располагались особняки, щеголяющие затейливой архитектурой.
 

XVIII век стал переломным для соборной, домостройной преемницы Византии. Деятельный помазанник божий Петр задал России новый, невиданный прежде ритм и буквально «втолкнул» её в европейский мир. Но чтобы Россия заняла достойное место в ряду западных держав и в нужный момент могла «стукнуть кулаком» по европейскому столу, необходимо было обратить пристальное внимание на отечественную тяжелую промышленность. Большинство частных предприятий в петровскую эпоху принадлежало иностранцам, но на рубеже XVII- XVIII веков талантливый оружейник Никита Демидович Антюфьев могучим плечом потеснил всех иноземных конкурентов, создав металлургическую империю Демидовых.
 

Есть в Гатчинском районе удивительная деревенька Лампово - одно из немногих поселений Ленинградской области, где можно увидеть добротные, просторные старообрядческие избы, будто сошедшие с картинок: яркие фасады, затейливая резьба и даже роспись, чудные балкончики...На многих домах указан год их постройки - 1864, 1884, 1886. Основательностью и, одновременно, дивной фантазией веет от этих полуторавековых изб, продолжающих служить верой и правдой жителям Лампово.

Кто же не знает "дворец дожей" в Петербурге на углу Невского и Малой Морской? Массивное, несколько мрачноватое здание, построенное в подражание итальянскому Возрождению и отделанное темно-серым сердобольским гранитом, стало одним из самых узнаваемых сооружений на главной городской магистрали. Доходный дом Михаила Ипполитовича Вавельберга (1880-1936?), крупного банкира, купца 1-й гильдии, масона, в дореволюционной столице именовали "денежным палаццо", а Петербургский Торговый банк Вавельбергов до национализации почитался за одну из самых надежных банковских структур.

Тайцы (в старину - место, где на поверхность выходят подземные воды) были знакомы ещё новгородцам: во времена средневековья поселение принадлежало владетельному новгородцу Есипову. В ходе Северной войны Петр I пожаловал эти земли полководцу и адмиралу Ивану Михайловичу Головину, «очень любимому царем за то, что во многих случаях доказал ему свою верность и храбрость». В середине XVIII века потомки "птенца гнезда Петрова" продали имение по частям: Малые Тайцы стали собственностью Абрама Петровича Ганнибала, прадеда Пушкина, а Большие Тайцы достались Александру Григорьевичу Демидову (1737-1803).

Многие, приезжая в Ломоносов, стремятся уделить внимание парку, что совершенно справедливо. Но и сам город Ораниенбаум (приятнее называть его на старый манер) удивительно хорош, и особую атмосферу в нем создают камерные, очень изысканные здания XIX века. Сегодня речь о светской постройке в неоготическом стиле - доме полярного исследователя Петра Федоровича Анжу (Ломоносов, ул.Еленинская, д.20-22), построенном в конце 1840-х годов.

Царскосельский Лицей задумывался Михаилом Михайловичем Сперанским (величайшим талантом начала XIX века) не только как элитарное учебное заведение для дворянских отпрысков, но и как кузница лучших кадров, столь необходимых государству на пути масштабных преобразований. Предлагая Александру I министерскую реформу, экзамены на классный чин, разделение государственной власти на три независимых ветви - законодательную, исполнительную, судебную, - что, по сути, превратило бы монархию абсолютную в монархию конституционную, Сперанский отлично понимал, что новой России нужны будут не просто исполнители в среде чиновничества, но образованные, свободно мыслящие, инициативные государственные мужи, коих и должен был взрастить Лицей.